Оказывается, к боли можно привыкнуть. К постоянной, не отпускающей даже во сне боли за грудиной и к ощущению, что кто-то сдавил тебе горло руками в железных рукавицах. Не вдохнуть полной грудью, не отдышаться. И не закричать.

Конечно, есть врачи с их сложными приборами, есть аптеки с лекарствами, но названия этой боли не отыщешь в медицинских книгах, и таблеток от нее еще не нашли. Эта боль появляется в то мгновение, когда муж – самый родной человек, с которым прожито вместе больше, чем без него – в ответ на вырвавшийся в минутном порыве вопрос «У тебя что, кто-то есть?» отвечает «Да. Но я не хочу об этом»...

Новая клиентка, Юлия Александровна, жила сравнительно недалеко от библиотеки – всего три остановки на автобусе, и в половине восьмого Инна уже вошла в большую, но темноватую квартиру. Ее владелица – пожилая дама, которая созвонилась с Инной, раздобыв ее телефон через каких-то знакомых знакомых – сломала ногу и вынуждена была сидеть дома.

- Но если у меня колено в гипсе, - справедливо заметила Юлия Александровна, - это не повод выглядеть как чучело, не так ли?
Впрочем, даже с отросшей стрижкой она выглядела вполне прилично, а после сорока минут кропотливой работы Инны превратилась, по словам наблюдавшей за процессом то ли гостьи, то ли родственницы, в «английскую королеву». Эта гостья или родственница, сидевшая в кресле с большим черным котом на коленях, чем-то заинтересовала Инну, и она то и дело украдкой поглядывала в ее сторону...

В субботу ранним утром Андрей лично отвез Ирину и хнычущего Максимку («Я спать хочу! Я не хочу к бабе!») на пригородный вокзал. До отхода электрички оставалось добрых полчаса, и Ирина великодушно сократила ритуал прощания:
- Мы сами сядем, не жди, а то на работу опоздаешь.

У мужа на работе был очередной аврал, и руководство велело всем выйти в субботу и воскресенье. После вала сокращений уцелевшие сотрудники пахали не за двоих, а за троих, но зарплату им никто не повышал. Андрей пробовал искать другое место, но безуспешно – кризис.
- Как только приедете, отзвонись. Ну, пока...

Все готово. Квартира прибрана в последний раз, все документы собраны в папку и лежат на кухонном столе – ее проклятая аккуратность не оставила ее даже теперь. Рядом лежит прощальное письмо, больше всего похожее на объяснительную, в которой проштрафившийся сотрудник подробно расписывает начальству свой косяк, надеясь на прощение. Только она уже ни на что не надеется, а начальство – если оно есть там, на небесах – знает все без всяких писем.
Кто прочтет ее последние слова? Соседи да те, кто обязан по долгу службы – люди в форме, люди в белых халатах. Пожмут они плечами или покрутят пальцем у виска – не суть важно.
Кто заплачет по ней? Никто...

За 8 лет вынужденного кочевья по съемным квартирам Лиза повидала немало своеобразных, странных и совсем странных соседей, но все они ни в какое сравнение не шли с Пелагеей Дмитриевной, или бабкой Патей, как называли ее во дворе. Началось все сравнительно безобидно, с дверного звонка в субботу ровно в восемь утра. Накануне Лиза, только-только переехавшая в эту квартиру, задержалась за полночь, раскладывая вещи, и звонок прервал ее самый сладкий сон.

- Кто там? – осторожно спросила она, подойдя к входной двери.
- Соседка ваша, из 13-й квартиры, - ответил бойкий старушечий голос. – Пелагея Дмитриевна...

Вечер выдался насыщенным. В семь часов Ольга закончила разбирать старье на антресолях, в восемь наконец-то пересадила разросшееся каланхоэ из простого пластмассового горшка в нарядный керамический, а в девять пришел муж и сказал, что подает на развод.

Рабочий день начался с письма мужа: радуя глаз знакомым адресом, оно красовалось первым в долгом списке набежавшего за выходные спама. И хотя Марина последний раз говорила с Олегом поздно вечером в воскресенье, она с удовольствием нажала на «Открыть»: когда между супругами пролегли 800 километров, общения – телефонного ли, эпистолярного ли – не бывает много...

глава первая

Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Кобыле так с утра заправил,
Что дворник вытащить не мог...

Он знал ее тысячу лет, с того не по-апрельски ветреного и сырого, с мокрым снегом дня, когда классная руководительница ввела в класс невысокую девочку в серой вязаной кофте поверх форменного школьного платья и сказала:
- Знакомьтесь, это Светлана Белова, она теперь будет учиться в 7-Б. Ее отца перевели в наш город.

Маршрут автобуса №22 пролегает по улице Тургенева – длинной и застроенной самыми разномастными домами, среди которых выделяется дом №118. Выделяется этот приземистый одноэтажный особнячок не архитектурными красотами, а тем, что стоит в некотором отдалении от других зданий, на небольшом полуострове, образованном выпуклой линией улицы, и еще огромным номером, намалеванном на фасаде: хочешь не хочешь, а запомнишь. Марина и запомнила, сама того не желая, запомнила просто потому, что пять дней в неделю утром и вечером проезжала мимо этого домишки.

Десять лет замужества превратили Ольгу из веселой беззаботной хохотушки в нервную, издерганную, подозрительную женщину, недоверчиво и мрачно глядящую на мир. И даже сейчас, когда весь кошмар развода остался позади, она сидела в купе спального вагона с таким выражением лица, точно ей предстоял последний смертельный бой, а не двухнедельный отдых на море. Ольгу, отвыкшую за годы «счастливого брака» от путешествий и комфорта, самая банальная ситуация вводила в привычное состояние тревоги и напряжения. «Еще неизвестно, какой попутчик попадется. Если б женщина! А то заявится какой-нибудь алкаш или маньяк, и что тогда – выходить и стоять в тамбуре? Так ведь 16 часов не простоишь…»

Это была любовь с первого взгляда, с того самого мгновения, как только Светлана увидела это платье в витрине бутика. Очень простое, очень стильное, классическое – длина до колен, облегающий силуэт, округлый вырез, и – легкие шифоновые рукава, небрежно ниспадающие вниз и обнажающие предплечья, потому что верхняя их часть не пришита. В рукавах вся изюминка, но не каждый, точнее, не каждая ее поймет – это сексуальная и небанальная деталь рассчитана на даму с тонким вкусом. Светлана себя таковой считала, не без некоторых на то оснований.

Строку из известной пушкинской сказки вспомнила Лина – старшая и самая веселая из трех подруг, и впрямь прижавшихся к немытому, запыленному окну тамбура. Но подруги не замечали грязи и пыли: перед их глазами разворачивалась прекрасная панорама полей, ждущих жатвы; небо было синим и безоблачным, а полуденное солнце в вышине заливало весь божий мир золотым светом. Поезд шел на юг, и впереди были море, пляж, новые знакомства, всяческие развлечения – словом, впереди были две недели законного отпуска, который закадычные подруги наконец-то собрались провести вместе.

Уложите Кота на согнутую левую руку, как ребёнка, и прижмите к себе. Указательный и большой палец охватывают щёки и нежно давят на них. Таблетка - в правой руке. Так как при нажатии Кот откроет рот, вложите осторожно таблетку...