07.10.2013 Маленькое черное платье |
 Это была любовь с первого взгляда, с того самого мгновения, как только Светлана увидела это платье в витрине бутика. Очень простое, очень стильное, классическое – длина до колен, облегающий силуэт, округлый вырез, и – легкие шифоновые рукава, небрежно ниспадающие вниз и обнажающие предплечья, потому что верхняя их часть не пришита. В рукавах вся изюминка, но не каждый, точнее, не каждая ее поймет – это сексуальная и небанальная деталь рассчитана на даму с тонким вкусом. Светлана себя таковой считала, не без некоторых на то оснований. В магазине, однако, ее восторг угас: слишком дорого. Две тысячи триста – да это практически вся ее месячная зарплата! Правда, в платяном шкафу, на верхней полке под старой подушкой запрятана скромная тысячегривневая заначака, и если взять ее, и еще одолжить у сестры гривен семьсот, то, пожалуй, можно будет и купить, если, конечно, это платье продержится в бутике до зарплаты. «И думать не смей!» - тут же мысленно прикрикнула на себя Светлана – так, как бывало кричала на нее мать. В самом деле, покупка вещи не то что не первой необходимости, но вовсе ненужной при ее скромных доходах была чистейшей глупости чистейшим образцом. Неделю до зарплаты Светлана маялась, дважды заходила в бутик – один раз примерить (и конечно же, платье село как влитое), второй раз – просто так, убедиться, что оно еще не продано; а потом одолжила деньги, вытащила заначку, добавила почти ползарплаты – и купила. Дело в том, что Светлана собиралась совершить еще одну глупость. В июне ее однокурсники наконец-то собрались встретиться – как-никак 10 лет прошло после окончания университета, юбилей! Среди тех, кто придет отмечать первую круглую дату, будет и ее бывший муж – и бывший однокурсник. На четвертом курсе они поженились, прожили вместе пять лет, а потом Андрей собрал вещи и ушел. Он не хотел озвучивать причину, но она настояла – и зря, конечно. Андрей уходил не к другой, и уж Боже упаси не к другому. Он уходил от нее. - Хочешь правду? Ты – болото. Ты никогда не умела зажечь, вдохновить, в тебе нет энергии. И рядом с тобой я становлюсь таким же – безынициативным, комнатным, вялым. Помнишь эту песню Макаревича? «И жизнь его похожа на фруктовый кефир». С тобой я никогда ничего не добьюсь. Потом она несколько лет придумывала достойные ответы (тогда, конечно, она не нашла слов) – пока не узнала, что Андрей и впрямь пошел в гору после развода. Он занялся бизнесом, разбогател, купил дом за городом и джип, достиг того уровня, о котором давно мечтал – и женился вторично, на совсем молоденькой и тоненькой, родившей ему сына. Как ни крути, получалось, что он оказался прав – это она, Светлана, тормозила его взлет, она – вечная неудачница, притягивающая одни пакости судьбы. И наступило глухое, черное время самобичеваний, самоуничижения и самопрезрения. Из депрессивного периода Светлану вывела, как ни странно, смерть матери. Она словно опомнилась и успокоилась. Но по-прежнему Андрей оставался частью ее мира, и развод их состоялся только для него одного. Светлана продолжала думать о нем, вспоминать, мысленно спорить, наконец, жаждать взять реванш – и все эти годы, по сути, не жить своей жизнью. И сейчас она отлично понимала, что вся это затея со встречей однокурсников – ерунда, что даже если она сразит Андрея своим видом (а ей хотелось именно сразить, наповал!), в ее жизни ни-че-го не изменится. Не вернется он к ней. И даже нового романа не вспыхнет. Может, мелькнет на миг сожаление – а красивую я бабу бросил в свое время! – и тут же сменится успокоением: ну и слава Богу, что у нее все хорошо и она отлично выглядит. Вот и все. Мы всегда все понимаем. Но слушаем не разум, а глупое, глупое сердце. Полмесяца Светлана питалась ячневой крупой и пшенной кашей – не из любви к кашам, конечно. На работу пришлось ходить пешком. Но зато 23 июня – в тот самый день – она вышла из подъезда и впрямь королевной. Соседка Тоня, ученица парикмахерской школы, бесплатно уложила ее густые светлые волосы в стиле «ретро» - волнами, и накрасила почти профессионально. Черные туфли были, правда, старые, но смотрелись прилично – классические лодочки. Ну, а платье было выше всех похвал. Ощущая себя молодой, элегантной, изящной, Светлана села в потрепанную девятку наемного такси так, как кинозвезда в личный лимузин. Не столько от косметики и наряда, сколько от предвкушения праздника – сердце билось, как в далеком отрочестве – она удивительно похорошела, и таксист всю дорогу поглядывал на нее с интересом. Ресторан бывшие однокурсники выбрали загородный, но не очень дорогой. В зал, отделанный, как водится в таких заведениях, деревом, Светлана не вошла, а вплыла, думая, разумеется, только об одном человеке. За длинным столом, покрытым темно-красной нарядной скатертью, уже собрались практически все: и Динка, и Маша Авдеева, и Генка Потапенко, и Антон, и Лера с Сергеем, и Петухова, и Антонюк, и Сашка Елизаров – все, кто смог придти и приехать, кроме Андрея. Она произвела впечатление – это было заметно. Но ее не интересовало ничего, и кусок – кстати, вкусный кусок – не лез в горло. И безумно хотелось спросить прямо – где Андрей, и нельзя было – ведь она делает вид, что у нее все прекрасно и она и думать о нем забыла. Господи, какая глупая, какая ничтожная роль. Сначала много пили и жадно ели, потом, отяжелев и захмелев, стали говорить громко, перебивая друг друга. Как мало меняются люди со временем, и Динка все такая же хохотушка, а Генка Потапенко все такой же похабник. Но где же Андрей? - А где Андрей? – неожиданно спросил молчаливый Елизаров. - Он с женой в Тунис улетел, очень извинялся и передавал всем привет, - пояснила Маша Авдеева, бывшая староста их группы, организовавшая это мероприятие. Светлана чуть не подавилась шампанским. До последнего она все ждала, что дверь откроется и он войдет. Дура! Идиотка! Стоило тратить деньги и время, стоило… Внезапно горло сдавила судорога, и она быстро вышла из-за стола – только этого не хватало, разреветься на людях. Несколько минут она плакала в туалете, потом взяла себя в руки, подправила поплывший макияж и вызвала по мобильному такси. Надо продержаться еще полчаса, полчаса, пока не приедет машина, а там она наплачется вволю. В зал Светлана вернулась почти спокойной, и тут ее на полпути к столу перехватил пьяный Потапенко: - Светка, давай станцуем вальс. - Генка, оставь меня в покое, из тебя плохой танцор. Но он потянул ее за руку, она инстинктивно дернулась и налетела на официанта, который нес на подносе две пиалы с грибной юшкой. Дальше все произошло как в очень плохом кино: официант не удержал поднос, и юшка вылилась на нее, на новое платье. Юшка была недостаточно горячая, чтобы обжечь тело, но платье испортило мигом. Конечно, оно отстирается, но это будет потом, а сейчас Светлана плюхнулась на чужой стул и заревела. Такси приехало с опозданием, и всем хватило времени, чтобы насладиться зрелищем. Но на этом Светланины беды не кончились: ей не хватило денег, чтобы доехать на такси до дома – она не учла, что после десяти вечера у этой публики начинается «ночной тариф». Таксист высадил ее на автобусной остановке, почти безлюдной в это время. Начинало темнеть и неприятно свежеть – она почти замерзла в своем тонком, нарядном, ненужном, залитом юшкой, испачканном черном платье. На лице ее почти не оставалось косметики – смыла всю примитивно, мылом в туалете ресторана перед выходом, потому что поправить уже было невозможно; «волны» волос развились и растрепались. И глаза погасли. Одинокая грустная женщина в черном платье на пустынной июньской улице. - Вас подвезти? – она и не заметила, как возле нее затормозила машина – так ушла в свои мысли. Первым побуждением – инстинктивным – было отказаться, но, увидев приличного и вроде совершенно трезвого мужчину за рулем, она махнула рукой – будь что будет, и открыла дверцу. - Из гостей возвращаетесь? – спросил он, нажимая на газ. - Со встречи однокурсников, - ответила она слабым голосом. - Что-то рано, - улыбнулся мужчина. – Мы в прошлом году до утра сидели. - Настроения не было. - Бывает. Вас как зовут? Я – Андрей. - Как? – вырвалось у нее. – Опять? - Гм, - деликатно хмыкнул мужчина, - если я верно понял, в вашей жизни уже был какой-то Андрей? И насолил он вам изрядно. Но я – не он, присмотритесь. Она присмотрелась и увидела веселые, совсем молодые синие глаза, смотревшие на нее с восхищением. - Не похожи, да, - признала Светлана. – И что? - Ничего, просто скажите свое имя. - Ну, Светлана… Мужчина за рулем расхохотался так, что она вздрогнула. - Простите, - пробормотал он, вытирая выступившие в уголках глаз слезы. - Просто Светланой звали мою бывшую жену. © Елена Шерман |
|
|
